«Мы — молодые, но не слабые», — Катерина Репа о себе и своём творчестве

Ей нравится экспериментировать с объёмом, в этом помогают 3D-ручка и принтер, она создаёт голограммы, скульптуры и арт-объекты в текстиле. Но самое главное — интересно мыслит и предлагает внятные художественные высказывания.

— Катя, делитесь последними новостями из своей выставочной практики! Съездили в Берлин?

— Я прошла второй отборочный тур в немецком проекте SHRED D’ART — мы подавали заявку, всего было более 90 участников, и поехала в Берлин 29 марта. В берлинской галерее SCHAU FENSTER были представлены все заявленные работы. К сожалению, а возможно и к счастью, дальше второго этапа в этом проекте я не прошла. Не выиграла. Но не жалею! Дело в том, что идеей конкурса было освобождение арт-рынка, и картину, которая выиграла, потом уничтожили. Автору заплатили 1200 евро. То есть это такая… двоякая тема. Эти деньги организаторы собирали на краудфандинговой платформе и собрали 1227 евро, если бы ещё больше собрали, был бы ещё один лауреат.

— Нам никогда их не понять…

— Ну, вот так вот… Одно дело, когда ты продаёшь картину и она где–то продолжает существовать. А тут при всех уничтожают твою работу. Жёстко. Не уверена, что на все сто процентов была бы рада уничтожению своей работы.

— Тогда уж точно всё к счастью!

— Думаю, к счастью, потому что я выставляла две хорошие картины, одна из серии «Чекин», и вторая работа, которая была сделана в рамках BlockchainArt. В сентябре прошлого года я подавала заявку на Blockchain. Art Hakaton — тематика связана с криптовалютой, очень популярной и тоже в восприятии двояко выглядящей. Так как я работаю в голограмме и 3D-принтере, с новыми технологиями, очень хотела туда попасть, потому что это новое. Нас было 29 художников со всей Украины. Приехали в Киев, всё это длилось около трёх дней. Первый день в течение 10-ти часов мы прослушивали лекции нон-стопом, это было тяжело, поскольку мы не знали на тот момент, что такое Blockchain, криптовалюта и биткоины.

— Как бы вы своими словами объяснили нашим читателям, что же такое Blockchain?

— С одной стороны, мы уже вроде бы перешли в этот мир криптовалют, многие уже привыкли расплачиваться картами, налички держим на руках совсем немного. Я не уверена по поводу биткоина, останется он надолго или нет, но Япония его уже признала. Возможно, со временем появится универсальная криптовалюта, это даст нам возможность очень просто осуществлять расчёты по всему миру и без процентов за услуги. Blockchain — очень удобная система, это как большая бухгалтерская книга, которую невозможно взломать. Переводя транзит из одной страны в другую криптовалютой при помощи этой системы, мы не тратим время и проценты зря и ничем не рискуем. Сперва, правда, мне всё это показалось чем–то вроде секты, если честно, и в определённый момент мне захотелось уйти. Но они сами провоцировали нас и задавали вопросы, чтобы мы соображали на эту тему, и у каждого художника сложилось своё представление об этом. Каждый создал в итоге работу. Я придумала свой алгоритм, закодировала название моей работы, разбила его на блоки и внесла в очертания картины. Чтобы прочитать название, нужно знать алгоритм; чтобы вскрыть биткоин, нужно знать код. В действительности, у меня алгоритм не цифровой, я не гений во всём этом — каждая буква отвечает другой букве, если какой-нибудь айтишник сможет расшифровать, было бы очень интересно. Но пока никому не удалось. Если человек никогда не видел компьютер, он его никогда не разгадает, тут я даю подсказку определённую…

Потом в течение двух суток участники писали там свои картины, я практически не спала. Нужно было сделать две работы, на выбор. Я сделала мальчика и девочку, мальчика я отдала, а девочку забрала с собой в Одессу. В Киеве состоялась презентация каталога, и уже с середины мая все наши 29 картин поедут в тур по Европе. Буквально на днях были объявлены города и даты, работы будут представлены в Париже 14-16 мая, в Брюсселе 17 мая, в Люксембурге 18 мая, в Амстердаме 22-23 мая, в Берлине 24 мая, в Праге 28-30 мая.

— Пускай там разгадывают…

— Да, пускай!

— Вам в современном искусстве вообще более интересны тексты, буквы, нежели цифры… И в серии «Чекин» магазинные чеки стали только фоном, а буквы всегда вторгаются в пространство картин…

— Потому что я ещё и писатель, я автор книги «Приключения Люцинды». Скажу честно, я сама очень критично отношусь к своему литературному творчеству и всегда предупреждаю, что не являюсь Пушкиным или Толстым.

— Люцинда — это кто?

— Это девочка, персонаж, жизнь которого описывается в этой книге. Она живёт, взрослеет, меняет свои взгляды на жизнь, мир, переосмысливая какие-то свои сюжеты, но всё основано на теории суперструн, и книг должно быть десять. Пока что вышла первая книжка, следующая запланирована, но ещё не прописаны до конца остальные персонажи…

— Люцинда похожа на Катю Репу?

— В ней есть что-то от меня, есть что-то от моего окружения; конечно, это не стопроцентная моя копия. Конечно, есть какие-то совпадения…

«Меня зовут Люцинда. И понятно, что меня вообще-то не зовут Люцинда — это специально для гаррипоттеровских фанатов, которые верят в волшебство, любовь до гроба, Золушку и всякую сказочную ерунду, которую нам читали в детстве наши родители, чтоб явно скрасить наше представление о реальной жизни, и пудрили нам наши маленькие мозги, а мы наивно моргали глазами и хотели быть космонавтами — которые имели предрасположенность к наркотическим средствам, учительницами — предрасположенность к одной из самых древнейших профессий, и милиционерами — тут и без объяснений всё понятно; как говорится, "палка о двух концах". Хотя те дети, которые хотели стать в детстве милиционерами, явно ими стали — с одной или другой стороны, это уже не важно.

А еще в каждой группке были скрытные дети, их называли странными, они не поддавались всеобщему влиянию и не хотели быть ни космонавтами, ни учительницами и милиционерами. Они постоянно придумывали и рассказывали разные истории и вообще никем не хотели становиться, или выдумывали несуществующие профессии. Люцинда хотела работать невестой. Вы спросите, откуда шестилетняя девочка взяла такую профессию?! Я вам не скажу, но, как показало время, это желание оказалось не совсем странным…»

— Промелькнуло сообщение, будто ваши работы в данный момент экспонируются в дорогом автосалоне — это как?

— Речь идёт о совместной выставке в рамках проекта «BMW Art Month» в салоне «Эмералд Моторс». Куратором этого проекта и одной из его участниц стала Анна Молодецкая, первыми здесь выставили свои работы одесские художники Анна Русакова и Инна Хасилева, Сергей Антонов и Александра Вальчук. Как-то я участвовала в выставочном проекте, где были собраны одни авторы-девушки, было это в галерее «Жёлтые великаны». Тогда мы познакомились с Анной Молодецкой. Ещё там планируется выставка детских работ. Выглядит это так: среди иномарок на мольбертах расставлены картины.

Туда попали мои новые работы «Скелет гориллы», «Скелет человека» и другие. Наш арт-рынок находится в сложном положении, заинтересовать покупателей из бизнес-прослойки почти невозможно, значит, нужно идти им навстречу, не ждать, когда они заглянут в какую-нибудь галерею. Да, существует Музей современного искусства Одессы, но кто туда ходит? Мы же туда и приходим. И, соответственно, ничего не покупаем. Но во всём мире произведения молодых художников продаются, нужно пробовать различные пути.

— Пойти навстречу потребителю…

— Ну да.

— Успехи были?

— Знаю, что продали пока только какой-то маленький каталог. Картины — пока нет. Я ещё, вот удивительно, выиграла выставку в прошлом году у Спиваковой в Киеве. Я поехала к ней — это совсем другие люди, вот там бизнес соединён с артом. Серия «Чекин» была очень интересна им. Когда я подаю заявку на участие в европейских проектах, тоже выбирают именно «Чекин».

— Ваш интерактивный проект «Манифест. Слова народа» на IV Одесской биеннале современного искусства в 2015 году — тоже знаковая работа. Психологический тест, во время которого взгляд зрителя выхватывает из букв на чёрном квадрате три слова — это было круто.

— Первые три слова, который человек увидит, покажут, в каком психологическом состоянии находится он в данный момент. Я просила посетителей биеннале записывать на бумажках и оставлять в специальной коробке эти первые три слова, после чего были выбраны слова, которые чаще других были повторены. После подсчётов выяснилось: «Честь. Семья. Успех». И именно эти три слова оказались манифестом нашего города. Я продолжила этот проект — везу его летом в Киев. У меня будет персональный проект в галерее «001». Для него нужны неформальные места — было бы вообще идеально провести его в какой-нибудь психиатрической больнице или в тюрьме, мне было бы это интересно. После того, как я в 2015 году провела опрос среди зрителей, собрала все эти бумажки и сделала из них картину. Она на картоне, 73 сантиметра на метр 20 сантиметров.

Следующий проект такого рода был в Одессе, в арт-центре «Мост». Работа из предыдущей работы, такой жанр. В 2017 году зрители выбрали уже не «Честь. Семья. Успех», а «Счастье. Позитив. Честь» — немножко другой контингент, другое помещение, люди помоложе, творческие, чуть расслабленные. Интересно, какие слова выберут в Киеве... Стараюсь каждый год делать по-разному, в разных локациях. Также я привезу в Киев работу с биеннале и из «Мост»-центра.

— В одном из интервью вы рассказали: «Мне всегда нравилось создавать одежду, с шести лет, неосознанно, я сначала шила её для своих пупсиков и кукол на своей первой детской швейной машинке. В дальнейшем я её стала создавать и делать для себя. В 17 лет я уехала в Париж — покорять модельные подиумы и наблюдала за модельерами: как они создают и шьют одежду, параллельно учась у них этому. Объездив полмира и проработав у таких профессионалов, как Armani, Versace, Costume National, Ann Demeulemeester, Yoshi Yamamoto, Helmut Lang, Prada, Julien Macdonald, Hugo Boss, Antonio Marrasa, La perla Marni, Jil Sander и многих других, я получила колоссальный опыт, чему очень рада».

Вот далеко не каждая художница обладает модельной внешностью, модельным опытом и талантом дизайнера — имею в виду вашу линию аксессуаров…

— Это мой бренд, моя любовь… Если честно, я понимала, что мой арт не будет продаваться в течение первых пяти-десяти лет, а мне нужно на что-то существовать. Я, соответственно, создала аксессуары своими руками…

— …И с большим вкусом!

— Это очень приятно слышать! Эту линию я назвала Repka79. Началось всё это в 2012 году, пришла с этими вещами на «Гешефт» (он ещё только зарождался, это была буквально какая-то барахолка), потом я стала делать и одежду. В 2017 году Надя Дорофеева стала лицом Maybelline и снялась в Нью-Йорке для клипа в моих аксессуарах, сделала фотосессию, в которой они тоже были. Но поскольку моя корона, мелькающая в клипе, была куплена заранее Надей, материальных выгод это мне не принесло, просто радуюсь достижению. Форма одного ободка сохнет более двух суток, техника авторская, трудоёмкая, кропотливая. У меня их около 32 моделей, всё делается вручную. Певица Юля из Hardkiss также в моём браслете снялась для JetSetter, ещё была съёмка ободка для американского журнала Ellements. Один иностранный блог о моде недавно взял у меня мини-интервью — тоже приятно.

Когда я подала документы на торговую марку, оказалось, что марка одежды Repka уже существует, зарегистрировала другую, посоветовавшись с юристом: KaterynaRepa. Под этой маркой буду выпускать и одежду, и аксессуары, и сумочки. Одна из моих первых клиенток — певица Атина Корнелиус. А когда мы завершили работу с «Гешефтом», стали сотрудничать с украинскими шоурумами и универмагом, вышли на британскую и американскую интернет-платформу для дизайнеров. Посмотрим, что будет… Я бы хотела участвовать в неделе моды в Киеве.

А творчеством и вправду занялась с шести лет. У меня даже в школе была выставка рисунков. Была в числе первой уехавшей в Париж четвёрки девочек из модельного агентства «Скарлетт». В 1996 году об Украине там практически не знали, нам советовали говорить, что мы из России во избежание лишних расспросов. Только после появления футболиста Шевченко и боксёров Кличко более или менее стали понимать, что такое наша страна. А до этого — нет. Поработав в Париже, я вернулась в Одессу, окончила гидрометеорологический институт. Это было решением родителей, и это стало первым и последним их решением, которое я допустила в отношении себя. Зато я неплохо знаю химию и биологию, инфузорию-туфельку точно запомню на всю жизнь — это теперь помогает в творчестве.

Потом я работала моделью в Москве, Париже, Милане, Шанхае. Показы, шоурумы, каталоги, съёмки в журналах, съёмки в фильмах… Обложек, правда, не было у меня. Некоторые дизайнеры на меня отшивали свои коллекции. Я знаю, как это делается изнутри — как работают шоурумы, как строится показ, фото, походка…

Моя любовь к моде имеет под собой профессиональную основу. Интерес к арту и литературе возник позже и развивался параллельно.

2015 год был для меня очень хорошим — кроме успешного участия в биеннале, я была номинирована в литературной премии «Писатель года» на интернет-платформе проза.ру в Москве, также состоялись публикации в альманахе.

— А вот вашу работу на биеннале кто отбирал?

— Ой, это какая-то волшебная вещь. Тогда отбирали работы два куратора: Михаил Рашковецкий и покойный Мирослав Кульчицкий, с которым я даже не была знакома. Потом мне рассказал Рашковецкий, что мою работу выбрал именно Кульчицкий, и из-за этого меня не «слили». Так получилось, что я его даже не поблагодарила, не успела при жизни, а ведь он стал моим ангелом-хранителем, утвердив мою работу. Позднее директор Музея современного искусства Одессы Семён Борисович Кантор признался, что моя работа — одна из его любимых. А с Рашковецким мы познакомились, когда он увидел мою персональную выставку на «Чайной фабрике», дал мне толчок к развитию — я же была начинающей, меня никто не знал…

— Я помню эту выставку, там были работы с кучей хэштегов, очень остроумные и забавные.

— Спасибо. Но ведь профессионального художественного образования у меня не было, и попасть на биеннале было честью для меня.

— Так и у Мирослава не было художественного образования. Но это был блестяще образованный человек с парадоксальным мышлением и чутьём на таланты. Такое мышление есть и у вас, Катя, он не мог этого не оценить.

— Ему большое спасибо, кажется, что он до сих пор помогает мне. В 2017 году мне хотелось сделать летом выставку, прошлась по галереям, ко мне не проявили интереса, только в одной меня хотя бы выслушали и дали визитку. И параллельно я подала заявку на право провести выставку в МСИО, художник Николай Карабинович проводил лотерею, и удача улыбнулась именно мне. Ну явно без помощи Мирослава в этих стенах не обошлось!

— Ангел-хранитель остаётся музейным куратором…

— Тогда я выставила голограмму и распечатанную на 3D-принтере «Арку для телепортации». Мне очень интересна была реакция зрителей, и я около пяти часов стояла рядом со своими работами, разговаривала с публикой, объясняла. Для меня это был успех, мне очень нравится общаться с людьми напрямую, нравится, когда они спрашивают, интересуются.

— И зрители это тоже любят, они вечно призывают авторов к ответу. Только представляют их себе солидными дяденьками, а тут — молодая девушка. Разрыв шаблонов!

— Думаю, будем делать и в дальнейшем коллаборации в неожиданных для публики местах, вот как в автомобильном салоне. Мы — молодые, но не слабые, мы развиваемся, мечтаем о персональных проектах, о выставке в Лондоне, это для каждого современного художника важная веха. Уповаю на свои способности, трудолюбие и целеустремленность и конечно на ангела-хранителя своего…

Беседу вела Мария Гудыма